Кюхельбекер Вильгельм Карлович – биография
Вильге́льм Ка́рлович Кюхельбе́кер (10 (21) июня 1797, Санкт-Петербург, Российская империя — 11 (23) августа 1846, Тобольск, Российская империя) — русский поэт, писатель и общественный деятель, друг Пушкина и Баратынского, однокурсник Пушкина по Царскосельскому лицею, коллежский асессор, декабрист.
Семья
Вильгельм Кюхельбекер родился 10 июня (по старому стилю), (21 июня по новому) в Петербурге, в семье обрусевших немцев-дворян.
Отец — статский советник Карл Кюхельбекер (28 декабря 1748 — 6 марта 1809), саксонский дворянин, агроном, первый директор Павловска (1781—1789). В 1798 году Павел I отдал Карлу Кюхельбекеру в пожизненное пользование имение Авинорм, где и прошло детство Вильгельма. Карл Кюхельбекер оказался очень рачительным помещиком, старающимся заботиться о благосостоянии своих крестьян. Во время голода 1808 года благодаря его заботам Авинорм был одним из немногих мест, где жертв голода не оказалось. Между тем, семью Кюхельбекеров совсем нельзя было бы назвать богатой. В семье было четверо детей, и родители старались дать всем достойное образование, тратя на это основную часть дохода от поместья. Отец Кюхельбекера умер от чахотки 1809 году. До этого он обращался к новому царю с просьбой отдать Авинорм в пожизненное владение его жене, но ему в этом было отказано под предлогом того, что имение было уже обещано Дерптскому университету. После его смерти заботу о семье взяла на себя сестра Вильгельма Юстина, жена профессора русского языка и литературы Дерптского университета Григория Глинки, впоследствии наставника великих князей Николая (будущего императора) и Константина.
Мать — Юстина Яковлевна фон Ломен (Lohmen) (20 марта 1757 — 26 марта 1841). была нянькой младшего сына императора Михаила Павловича.
Младший брат — Михаил Карлович Кюхельбекер. (1798–1859) — декабрист, лейтенант Гвардейского экипажа
Старшая сестра — Устинья(Юстина) Карловна Глинка (1786—1871). замужем за Г.А. Глинкой, братом В.А. Глинки
Сестра — Ульяна (Юлия) Карловна Кюхельбекер (1.02.1795 – 9. 07.1869), из-за брата она была уволена из Екатерининского института, где состояла классной дамой.
15 января 1837 года женился на дочери баргузинского почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой (1817—1886).
Дети:
Фёдор (родился мёртвым — 12.6.1838),
Михаил (28.7.1839 — 22.12.1879),
Иван (21.12.1840 — 27.3.1842)
Юстина (Устинья, родилась 6.3.1843), в замужестве Косова.
Образование
Детство Вильгельма прошло в Лифляндии, в имении Авенорм. В 1808 году поступил в частный пансион в городе Верро (сейчас Эстония), который закончил с серебряной медалью. В 1811 году по рекомендации своего родственника военного министра Барклая-де-Толли был принят в Императорский Царскосельский лицей (лицейские прозвища — «Кюхля», «Гезель», «Бекеркюхель») воспитанником первого курса. Вильгельм был прямодушен и искренен в принципах добра и справедливости. Он лучше других лицеистов знал литературу, историю, философию и щедро делился своими знаниями. Кюхля писал стихи (вначале неумелые и косноязычные), но преклонялся перед стихами звучными и тонкими по мысли. Он всегда восхищался стихами Пушкина и с любовью относился к его поэтическому дару. Но при этом выступал с критикой, если ему что-то не нравилось. Между Пушкиным и Кюхельбекером даже случилась дуэль, во время которой никто не был ранен, и после которой друзья помирились.
Товарищ А.С. Пушкина по Лицею рано проявил интерес к поэзии и начал печататься в 1815 году в журналах «Амфион» и «Сын Отечества».
Окончил лицей в 1817 году с чином IX класса. На выпускном акте 9 июня 1817 года удостоен серебряной медали за успехи и учёность.
Служба
По окончании Лицея в 1817 году зачислен вместе с А. С. Пушкиным в Коллегию иностранных дел. С 1817 по 1820 год преподавал русский и латинский языки в Благородном пансионе при Главном Педагогическом институте, где среди его учеников были Михаил Глинка и младший брат А. С. Пушкина, Лев. 9 августа 1820 года вышел в отставку.
8 сентября выехал за границу в должности секретаря обер-камергера А. Л. Нарышкина. Побывал в Германии и Южной Франции. В марте 1821 года приехал в Париж, где читал публичные лекции о славянском языке и русской литературе в антимонархическом обществе «Атеней». Лекции были прекращены из-за их «вольнолюбия» по требованию русского посольства. Кюхельбекер вернулся в Россию. Результатом этой поездки стала книга путевых заметок «Путешествие», большей частью вышедшая в разных журналах в 1824-1825 годов. На страницах писем упомянуто и о встречах с известными людьми. Так, среди берлинских открытий подробно упомянуто о впечатлении от музыки пятнадцатилетнего Феликса Мендельсона-Бартольди.
В Дрездене Кюхельбекер встретился с шестидесятипятилетней графиней фон дер Реке, о которой восторженно отзывался как о «почтенной, величавой и кроткой любимице муз». Одновременно он познакомился и с Христианом Августом Тидге, с которым беседовал о современной русской литературе и передавал ему для перевода пушкинское стихотворение «Роза». Там же Кюхельбекер общался и с Людвигом Тиком, «человеком чрезвычайно занимательным и достойным примечания по своему образу мыслей», они обсуждали произведения Новалиса, Виланда и Клопштока. В Веймаре Кюхельбекер встречался с Гёте и передал ему письмо от Клингера. Гёте в знак благодарности подарил молодому поэту издание «Маскарадного шествия» с дарственной надписью.
В сентябре 1821 года он уехал служить на Кавказ под покровительство Ермолова, где продолжал свое знакомство с Грибоедовым. Но и здесь возник конфликт с начальством, а после ссоры и дуэли с родственником Ермолова Кюхельбекер оставил службу.
В отставке
В мае 1822 года он вышел в отставку и около года жил в имении сестры Юстины в селе Закуп Смоленской губернии. Именно к этому времени относилось его «эстонская повесть» «Адо». Материальная необеспеченность заставила Кюхельбекера искать новую службу. Он намеревался перебраться на службу в Петербург, мечтал издавать журнал, искал потом место в Одессе у графа Воронцова Но ни личные просьбы, ни ходатайства друзей не имели успеха
30 июля 1823 года переехал в Москву. Преподавал в женском пансионе Кистера, давал частные уроки.
Поэт сблизился с Одоевским, вместе с которым начал издавать альманах “Мнемозина”, где печатались Пушкин, Баратынский, Языков. Кюхельбекер писал стихи о восстании в Греции, на смерть Байрона, послания Ермолову, Грибоедову, стихотворение “Участь русских поэтов”. Правда, не все цели, намеченные редакцией, были достигнуты с равным успехом, но «Мнемозина» ознакомила русскую публику с плодами немецкой культуры и философии, и этот сборник представлял большой историко-литературный интерес, хотя выдающимся успехом в свое время не пользовался. В нем приняли участие, кроме редакторов, такие крупные писатели, как Пушкин, Грибоедов, Баратынский, князь Вяземский и другие авторы. В «Мнемозине» Кюхельбекер поместил и свои интересные обширные воспоминания о заграничном путешествии.
Множество других планов Кюхельбекера – работа в министерстве финансов, профессорская деятельность в Эдинбурге или в Крыму – тоже остались нереализованными. 1825 год Кюхельбекер провел без определенных занятий частью в Москве, частью в Петербурге, частью в имении сестры. Осенью этого года он вернулся в Петербург и поселился у своего приятеля князя А.И.Одоевского. Здесь он присоединился к обществу лиц, принявших участие в декабрьском восстании.
Декабрист
С 1817 года член тайной преддекабристской организации «Священная артель». За две недели до восстания 14 декабря 1825 г. был введён Рылеевым в Северное общество.
Был на Сенатской площади с восставшими, покушался на брата императора (великого князя Михаила Павловича), пытался два раза стрелять в генералов, но оба раза пистолет дал осечку. После поражения восставших предпринял побег за границу, но был опознан и арестован 19 января 1826 года при въезде в предместье Варшавы унтер-офицером Григорьевым. С ним был арестован его крепостной слуга Семен Балашов, который был закован в железа, снятые с него 30 апреля 1826 года.
25 января доставлен в Санкт-Петербург в кандалах. Помещён в Петропавловскую крепость 26 января 1826 года, в №12 Алексеевского равелина.
Тюремное заключение
Смертная казнь Кюхельбекеру была заменена двадцатью годами каторжных работ (позднее, срок сократился до пятнадцати). Благодаря связям семьи с императорской фамилией позднее и этот приговор был смягчен, и Кюхельбекера приговорили к одиночному заключению в крепости Динабурга.
22 августа 1826 года срок каторги был сокращён до 15 лет. 30 апреля 1827 года переведён в Шлиссельбургскую крепость.
Мемориальная таблица в память Вильгельма Кюхельбекера в бывшей Динабургской крепости
12 октября 1827 года по указу императора вместо Сибири отправлен в арестантские роты при Динабургской крепости (ныне в Даугавпилсе, Латвия). По дороге туда произошла его известная встреча с Пушкиным, оказавшаяся для обоих последней. Пушкин периодически снабжал своего товарища литературными новинками и даже добился в 1835 году возможности анонимно напечатать часть мистерии Кюхельбекера «Ижорский».
Заключенный Кюхельбекер содержался в Динабурге в достаточно мягком режиме: он мог писать и получать письма, читать книги, общаться с духовником. В апреле 1831 года он был переведен в ревельский Вышгород, где пробыл до 7 октября того же года, после чего был вывезен в Свеаборг, куда прибыл 14 октября 1831 года.
Ссылка
По указу от 14 декабря 1835 года определён на поселение в заштатный город Баргузин Иркутской губернии (ныне село Баргузин Баргузинского района Бурятии).
В Баргузине
Прибыл в Баргузин 20 января 1836 года. В Баргузине уже жил его младший брат М. К. Кюхельбекер. Братья Кюхельбекеры завели большое хозяйство, выращивали новые для Сибири сельскохозяйственные культуры. Михаил Карлович открыл в своём доме для местных жителей бесплатную школу. По предположениям В. Б. Бахаева, Вильгельм Карлович преподавал в этой школе. Кюхельбекер продолжал заниматься литературной деятельностью: писал стихотворения, поэмы, элегии и критические статьи, переводил с европейских и древних языков, завершил «Дневник», этнографический очерк «Жители Забайкалья и Закаменья», поэму «Юрий и Ксения», историческую драму «Падение дома Шуйского», роман «Последний Колонна» и другие произведения. В письме Пушкину он сообщил интересные наблюдения о тунгусах.
Вильгельм Карлович страстно желал найти женщину, которая была бы ему другом и соратником в жизни, и15 января 1837 года женился на дочери баргузинского почтмейстера Дросиде Ивановне Артеновой. Но надежды Вильгельма Карловича не оправдались. Дорсида Ивановна не понимала и не принимала страсть мужа к писанию стихов, подталкивая его к преподавательской деятельности ради достатка в семье. Упреки и скандалы стали неизменным спутником последних лет жизни Кюхельбекера.
В семье родилось четверо детей: Фёдор (родился мертвым), Михаил, Иван и Юстина. По всеподданнейшему докладу графа А.Ф.Орлова 8 апреля 1847 года Ю.К.Глинке было разрешено взять к себе на воспитание оставшихся после смерти её брата малолетних детей Михаила и Юстину с тем, чтобы они именовались не по фамилии отца, а Васильевыми. Михаил в 1850 году под этой фамилией определён в Ларинскую гимназию, а после ее окончания поступил в 1855 году в Петербургский университет на юридический факультет. В 1863 году он стал прапорщиком Царскосельского стрелкового батальона. По манифесту об амнистии 26 августа 1856 детям Кюхельбекера были дарованы права дворянства и возвращена фамилия отца.
Акшинская крепость
По собственной просьбе был переведён в Акшинскую крепость. Выехал из Баргузина в январе 1840 года. В Акше давал частные уроки. В 1844 году получил разрешение на переезд в деревню Смолино Курганского округа Тобольской губернии. 2 сентября 1844 года выехал из Акши.
Курган
Дом-музей В. К. Кюхельбекера в Кургане
С марта 1845 года жил в Кургане, где потерял зрение. В. К. Кюхельбекер сначала жил у Н. П. Рихтера, учителя русского языка Курганского уездного училища. Судя по дневнику Кюхельбекера, в свой дом семья перебралась 21 сентября 1845 года, причём сам декабрист был «вдобавок больной», хотя уже на следующий день принимал гостя, ссыльного поляка П. М. Вожжинского. До въезда семьи Кюхельбекера дом принадлежал ссыльным полякам Клечковским, которые переехали в освободившийся дом А. Е. Розена. Благодаря краеведческому исследованию Бориса Николаевича Карсонова удалось с точностью доказать: Кюхельбекер жил в самом Кургане. Хотя в письмах высоким сановникам в столицу Кюхельбекер утверждал, что живёт в Смолино. В своём историческом очерке Борис Карсонов пишет: «Вильгельму нравился свой дом: четыре больших комнаты да посредине две маленьких. Впервые в сибирском изгнании он заимел отдельный кабинет. Правда, скудно было убранство его, даже по курганским меркам».
Тобольск
28 января 1846 года Кюхельбекеру было разрешено выехать в Тобольск на лечение. Он практически ослеп, чахотка не давала ему дышать и приступы были настолько частыми, что супруга поэта боялась оставить его одного. 7 марта 1846 года Кюхельбекер прибыл в Тобольск, где старые друзья декабристы окружили его и его семью заботой и вниманием. Но состояние здоровья Вильгельма Карловича продолжало ухудшаться.
Вильгельм Карлович умер в Тобольске 11 (23) августа от чахотки. Все находившиеся в Тобольске декабристы были при нем в последние минуты его жизни и отдали ему последнюю дань.
Похоронен на Завальном кладбище.
Так грустно закончилась многострадальная судьба Кюхельбекера, имя которого сохранила история не столько ввиду его заслуг перед отечественной литературой, сколько ввиду особых условий: его имя нельзя было выключить из созвездия славных имен наших писателей начала XIX века, ибо последние всегда считали его самым близким членом своей среды; с другой стороны Кюхельбекера не могли забыть и по его злополучной судьбе.
Вдова Кюхельбекера жила в Иркутске, получая от казны пособие в 114 руб. 28 коп. серебром в год, по ходатайствам генерал-губернатора Восточной Сибири М.С. Корсакова и чиновника особых поручений при нём А. Макарова ей с 1863 выдавалось еще пособие от Литературного фонда по 180 руб. в год. В сентябре 1879 она выехала в Казань, а затем в Петербург, после смерти сына возбудила ходатайство о восстановлении прежней пенсии, которая выплачивалась ей до отъезда из Сибири, ходатайство удовлетворено 24 июня 1881. На её похороны выдано по ходатайству кн. М.С. Волконского, сына декабриста, 150 рублей 19 мая 1886.
Память
В честь В. К. Кюхельбекера получили название:
- Железнодорожная станция Кюхельбекерская в посёлке Янчукан на Байкало-Амурской магистрали.
- Улица Кюхельбекера в Кургане (микрорайон Смолино)
- Улица Кюхельбекера (Kiheļbekera iela) в Даугавпилсской крепости (город Даугавпилс, Латвия)
- Дом-музей В.К. Кюхельбекера — ул. Куйбышева, 19 (Объект культурного наследия федерального значения)
Литературная деятельность
Писать Кюхельбекер начал рано и еще будучи лицеистом он уже видел свои произведения в печати за подписью: Вильгельм. Его первыми опытами были стихи и статьи критического характера. Поэтическая деятельность Кюхельбекера и ранней и поздней эпохи гораздо ниже его критических статей. Стих Кюхельбекера тяжел, не выдержан и обличает в авторе неумелого версификатора; стиль Кюхельбекера далеко не правилен, благодаря несовершенному знанию русского языка и пристрастию к литературным мнениям Шишкова.
Должно согласиться с современниками Кюхельбекера, что в стихах его заметно немало ума, знания, начитанности, но почти не заметно того истинного воодушевления, без которого поэзия обращается в стихотворство. В Кюхельбекере было много восторженности, экзальтации, фантазии, чувствительности, но поэтического пафоса ему дано не было. Но никто не может отрицать в нем искренности и самой пылкой любви к поэзии. Едва ли не лучшими стихотворными произведениями Кюхельбекера следует признать стихи, написанные им в ссылке: в них много живого религиозного чувства и их мягкий, чуждый озлобления элегический тон трогает душу читателя.
С 1815 года Кюхельбекер публикует стихи в разных журналах, позднее, уже в 1820-е годы, Кюхельбекер примкнул к литературной группе младших архаистов (А. С. Грибоедов, П. А. Катенин, А. А. Жандр) и вместе с ними боролся против так называемой «легкой поэзии» и элегической поэзии Жуковского, противопоставляя им «высокую» гражданскую поэзию, прославляющую свободу и обличающую деспотизм. Архаичность стиля поэзии Кюхельбекера стала в эти годы причиной насмешек, пародий и эпиграмм. Все это усугублялось неуклюжей внешностью и неуравновешенным характером поэта. «Он был,— по словам его однокурсника М. А. Корфа,— предметом наших неистощимых насмешек в Лицее за свои странности, неловкости и смешную оригинальность. С эксцентрическим умом, с пылкими страстями, с не обузданной ничем вспыльчивостью, он всегда был готов на всякие курьезные проделки…»
Несмотря на все это, Пушкина связывала с Кюхельбекером долголетняя дружба. Он ценил в Кюхле его любовь к поэзии, литературный вкус и эрудицию. Прощаясь с Лицеем в 1817 году, Пушкин посвятил своему другу задушевное стихотворение «Разлука», в котором обязался быть верным «святому братству». В послелицейское время они продолжают постоянно встречаться — в петербургских литературных кружках, на лицейских годовщинах и в пансионе при Главном педагогическом институте, где Кюхельбекер преподавал российскую словесность.
Когда над Пушкиным нависла угроза высылки из Петербурга, Кюхельбекер написал в его защиту стихотворение «Поэты» и прочел его в марте 1820 года в Вольном обществе любителей российской словесности.
С 1823 года по 1825 год издаёт с А. С. Грибоедовым и В. Ф. Одоевским альманах «Мнемозина». Главными целями этого теперь мало известного издания были: “распространить несколько новых мыслей, блеснувших в Германии; обратить внимание читателей на предметы в России мало известные, по крайней мере заставить говорить о них; положить пределы нашему пристрастию к французским теоретикам; наконец, показать, что не все предметы исчерпаны, что мы, отыскивая в чужих странах безделки для своих занятий, забываем о сокровищах, вблизи нас находящихся”. Правда, не все цели, намеченные редакцией, были достигнуты с равным успехом, но “Мнемозина” довольно удачно ознакомила русскую публику с плодами немецкой культуры и философии и сборник этот представляет большой историко-литературный интерес, хотя выдающимся успехом в свое время не пользовался; в нем приняли участие, кроме редакторов, такие крупные писатели, как Пушкин, Грибоедов, Баратынский, кн. Вяземский и др. В “Мнемозине” же, между прочим, Кюхельбекер поместил и свои интересные обширные воспоминания о заграничном путешествии.
Высокая гражданская настроенность и националистические тенденции, свойственные некоторым декабристским кругам, понуждают Кюхельбекера — сперва ученика Жуковского и представителя “германического направления” в поэзии — выступить в начале 20-х гг. с требованием “сбросить поносные цепи немецкие”. Кюхельбекер выдвигает лозунг “высокого искусства”; от “карамзинистов” — Пушкина и его друзей — уходит к классикам — “в дружину славян”, определяя свою позицию в качестве “романтика в классицизме”.
Культ Германии и Жуковского сменяется в Кюхельбекере культом Державина. В противовес основному лирическому жанру эпохи — “изнеженной, бесцветной” элегии — Кюхельбекер призывает возродить “высокую” оду (статья “О направлении нашей поэзии, особенно лирической, в последнее десятилетие”, “Мнемозина”, ч. 2), “искусственно-тощему”, европеизированному “жаргону” карамзинистов противопоставляет “варварский”, но “богатый и мощный” “славяно-русский” язык классиков; героям байронических поэм, “слабым, отжившим для всего брюзгам” — носителей “силы” и “славы”, героев трагедии.
В своих “Аргивянах” Кюхельбекер дал образец высокой, “гражданской” трагедии, политически направленной на борьбу с “тираном”. Литературная деятельность Кюхельбекера имела главным образом теоретическое значение. Художественная его практика неизменно, начиная с лицея, служила мишенью для насмешек, не всегда справедливых: кое-что из “попыток” Кюхельбекера вошло в литературу (так, он первый употребил в трагедии белый пятистопный ямб, которым написан пушкинский “Борис Годунов”, и т. д.). Несомненный интерес представляет дневник Кюхельбекера, в котором, по справедливому выражению новейшего исследователя, “законсервирована литературная атмосфера 20-х гг.”.
Незадачливая судьба Кюхельбекера, созданного по меткому наблюдению Баратынского “для любви к славе и для несчастия”, послужила для Ю. Н. Тынянова предметом художественной обработки (“Кюхля”, повесть о декабристе”, Л., 1925).
Все более мелкие стихотворения Кюхельбекера — лирические и преимущественно элегии. Больших поэтических достоинств мелкие стихотворные произведения Кюхельбекера не имеют, их нет и в более крупных, как “Шекспировы Духи”, мистерия “Ижорский”, и поэма “Вечный жид”. Известно, что даже Пушкин, с такой симпатией относившийся к своему другу, назвал его “Шекспировы Духи” — дрянью, а поэму его совершенно забраковал Белинский.
Более достоинств и значения имеют критические статьи Кюхельбекера, хотя нельзя не признать, что и в области критики Кюхельбекер не имел прочно сложившихся убеждений. Так, несмотря на все свое уважение к Пушкину, он однажды не затруднился поставить его на одну доску с Кукольником, а кн. Шихматова сравнивал с Кальдероном. Тем не менее — некоторые теоретические взгляды Кюхельбекера на литературу заслуживают, по своему времени, внимания — таковы, напр., его попытка отнестись строго критически к авторитетам старого времени, указание на “веру праотцов, нравы, отечественные летописи и сказания народные, как на лучший, чистейший, вернейший источник для нашей словесности”; не лишены значения для того времени и призывы Кюхельбекера к реализму, народности, его серьезные рассуждения о романтизме и пр.
Поэтому, несмотря на некоторые странности и заблуждения Кюхельбекера, должно признать за ним недюжинный ум, отличное знакомство с иностранной литературой (особенно немецкой) и несомненные способности, правильному развитию, направлению и выражению которых сильно вредили крайняя экзальтация его и отсутствие чувства меры.
Как человек, Кюхельбекер имел много хороших сторон, из которых главные — его искренность и доброта.
Кажется, никто не понимал его лучше Баратынского, который, между прочим, писал о нем: “Он человек занимательный во многих отношениях… он с большими дарованиями, и характер его очень сходен с характером женевского чудака (Руссо); та же чувствительность и недоверчивость, то же беспокойное самолюбие, влекущее к неумеренным мнениям, дабы отличиться особенным образом мнений, и порой та же восторженная любовь к правде, к добру, к прекрасному, которой он все готов принести в жертву; человек, вместе достойный уважения и сожаления, рожденный для любви к славе и для несчастия”.
Менее доброжелательную, но едва ли не более верную характеристику дал о нем Е. А. Энгельгардт: “Кюхельбекер имеет большие способности, прилежание, добрую волю, много сердца и добродушие, но в нем совершенно нет вкуса, такта, грации, меры и определенной цели. Чувство чести и добродетели проявляется в нем иногда каким-то донкихотством. Он часто впадает в задумчивость и меланхолию, подвергается мучениям совести и подозрительности, и только увлеченный каким-нибудь обширным планом выходит из этого болезненного состояния”.
Полного собрания сочинений Кюхельбекера нет; стихотворения и статьи его печатались в следующих журналах и сборниках: “Амфионе” (1815 г.), “Сыне Отечества” (1816—1825 гг.), “Благонамеренном” (1818—1825 гг.), “Соревнователе просвещения и благотворения” ( 1819—1821 г.), “Невском Зрителе” (1820 г.), “Полярной Звезде” (1825 г.) и др. Кроме того, много произведений Кюхельбекер поместил и в сборнике “Мнемозина”; по смерти Кюхельбекера были напечатаны некоторые произведения и дневник его в “Отечественных Записках” (т. 139), “Библиографических Записках” (1858 г.), “Русской Старине”. Наибольшее количество стихотворений Кюхельбекера помещено в “Собрании стихотворений декабристов” (Библиотека русских авторов, вып. II, Берлин 1862 г.) и в книжке “Избранные стихотворения В. К. Кюхельбекера”, Веймар, 1880 г. Отдельно изданы следующие сочинения Кюхельбекера: “Смерть Байона”, Москва 1824 г.; “Шекспировы Духи” — драматическая шутка в двух действиях, посвящается А. С. Грибоедову, СПб. 1825 г.; “Ижорский” — мистерия, СПб. 1835 г. (издана анонимно, притом лишь первая часть, остальные света не видели); “Вечный жид” — поэма, СПб. 1878 г. Немало произведений Кюхельбекера осталось в рукописи.
Литература о Кюхельбекере обширна. Наибольшее количество сведений сохранилось о нем, как об участнике в возмущении 14 декабря; такого рода сведения можно найти во всей литературе о декабристах.
Кюхельбекер Вильгельм Карлович – сочинения и библиография
Избранное